[LadyMantillon]

Название: Козы и розы
Пейринг/Персонажи:м! Хоук/Изабела
Категория: гет
Жанр: ER, юмор
Кинки: секс в публичном месте
Рейтинг: R
Размер: драббл, 918 слов
Предупреждение: Ненормативная лексика, специфический юмор, маргинальность, Хоук-жЫвотное

Это был полный провал. Хоук никогда еще не чувствовал себя настолько несчастным. Ни его собственная неуемная фантазия, ни жаркое воодушевление Изабелы не могли заставить крайне важную часть его тела реагировать должным образом. На второй день отчаяние достигло своего пика.

— Ну все, хватит, — расстроенно сказал он, глядя на круглый и аппетитный зад, пристроившийся на его груди. — От того, что ты натрешь мне мозоль, лучше не станет.

Изабела развернулась к нему лицом:

— Может, все-таки попробуешь алхимию? — голос у нее был немного виноватым. В конце концов, тот злополучный пузырек с безграмотной надписью на орлейском притащила Гаррету именно она. — У Элеганты наверняка найдется что-нибудь...

— Нет уж, — буркнул Хоук, встал с кровати, немного походил по комнате, а потом плеснул себе вина. — Хватит с меня алхимии. Поэкспериментировали уже.

Вначале зелье и вправду подарило обещанный «фейерверк ощущений». Гаррету казалось, будто по жилам бежит игристое вино, а его член и впрямь превратился «в непобедимое орудие Джаггернаута». Они занимались любовью сутки напролет, без перерыва на еду и сон, используя для этого все подходящие и абсолютно неподходящие места и поверхности. Это было просто превосходно. Но уже на следующий день неистовый дракон в штанах превратился в апатичного нага.

Изабела покусала губу, а потом решительно уперла руки в боки:

— Одевайся! Мы идем в «Цветущую розу». Предоставим дело профессионалам. А напиться с горя ты сможешь и там.

Хоук немного подумал, решил, что терять ему уже нечего, и потянулся за брюками.

Но, кажется, он недооценил энтузиазм своей подруги. Изабела выстроила перед барной стойкой всех проституток обоего пола и оглядела их с видом генерала, определяющего боеготовность войск. Посмотреть на этот парад сбежался весь остальной бордель.

— Катриэлла и Умница, марш наверх, готовиться по высшему разряду, — приказала Изабела. — Хорошее вино, свечи, много смазки, пара плеток, чистый кляп, ну, вы сами все знаете. Хм-м... Адриано и... Деньер?

— Нет! — быстро отверг гнома Хоук. — Я не буду трахаться с мужиком, у которого борода больше, чем у меня. Только не борода. И вообще, почему мужиков снова больше, чем баб?

— Во-первых, перестань называть Умницу мужиком. А во-вторых, потому что я стою десяти, милый. Ты же сам это говорил, — ласково напомнила Изабела.

Хоук мученически завел глаза, а Квинтус тихо пробормотал за своей стойкой что-то вроде «заебать свиноеба».

— Что? — угрожающе развернулся к нему Хоук.

— Что? — заинтересованно развернулась к нему Изабела. А потом задумчиво спросила: — Хоук, а ты ебал свиней?

Гаррет поперхнулся. А Изабела, не давая ему вставить и слово, уже звала хозяйку:

— Мадам Лусина, у вас есть свиньи?

— К сожалению, нет, милочка, — невозмутимо отозвалась та. — Но могу предложить козу.

— Я не собираюсь ебать козу! — с еще большим возмущением рявкнул Хоук.

— Милый, ты же не пробовал, вдруг тебе понравится? — нежно проворковала Изабела. — Вдруг настолько новые ощущения — это именно то, что тебе нужно?

Гаррет окончательно понял, что над ним издеваются, и молча зашагал к выходу, безумно злясь и отчаянно себя жалея. И почему на его пути встречаются лишь окончательно чокнутые бессердечные чудовища?

— Хоук, стой! — завопила Избела ему вслед, но он и не подумал послушаться.

Она довольно быстро его догнала и зашагала рядом, грустно слушая его яростное сопение. А потом дернула за рукав:

— Ну все, хватит дуться! Я же хотела, как лучше, глупый.

— Вот еще перед шлюхами меня идиотом не выставляли, — пробурчал Хоук. — Мало мне Варриковских анекдотов.

— Ну, не зли-и-ись, — она игриво толкнула его бедром.

— И как тебе такое в голову пришло? — Гаррет фыркнул все еще недовольно, но привычно облапил крепкий бок. — Сама ты коза...

— Для тебя — хоть козочка, хоть свинка, — Изабела сморщила нос в попытке изобразить пятачок. — Хоть кошечка. Хоть собачка: где хочу потра… — Ее глаза внезапно загорелись знакомым шальным огоньком: — Кстати. А хочешь трахнуть меня прямо на улице?

— Что? — Хоук даже остановился и невольно огляделся по сторонам.

Время близилось к ночи, прохожих было немного — но они все-таки были. Изабела потянула его за руку к стене, прислонилась к ней спиной, а потом вцепилась Гаррету в плечи, прижала его к себе ногой и страстно поцеловала. Шедшая мимо парочка бросила на них косой взгляд и ускорила шаг. Хоук заинтересованно хмыкнул и притиснул Изабеллу к стене еще плотнее, оглаживая знакомые скудно прикрытые изгибы. Жар ее тела ощущался даже через два слоя одежды. Его рука скользнула под тунику, прошлась по упругой заднице, погладила спину и бедро, а потом втиснулась ей между ног и ощутила жар еще больший.

— Совсем стыд потеряли! — проворчал кто-то позади них.

Хоук, не отрываясь от Изабелы, продемонстрировал пространству средний палец свободной руки. А потом все-таки высвободил вторую, показал тот же жест ею и жизнерадостно огрызнулся:

– Завидовать нехорошо! Вали отсюда, придурок.

Изабела с восторгом хохотнула:

– Додрочишь дома!

Вдохновленный собственным великолепием, Хоук закрыл ей рот глубоким поцелуем, а потом зарылся лицом в бурно вздымающуюся грудь. Происходящее увлекало все больше и больше. Чужой гневный взгляд приятно покалывал затылок, колени слегка подкашивались от крышесносной безобразности ситуации, а жар под его рукой стал невозможно мокрым и приглашающим. Хоук подвигал пальцами, проникая в горячую влажность глубже и срывая этим одобрительный стон. Незнакомец сзади выругался, сплюнул себе под ноги и поспешно удалился.

А Хоук понял, что от печального нага в штанах не осталось и следа. «Орудие Джаггернаута» было снова в строю. И Гаррет ликующе выпустил его из тесноты одежды, чтобы ворваться в уже ждущую его раскаленную тесноту внутри тела Изабелы. Он ловил губами участившееся дыхание этой невозможной женщины, пил ее стоны, как лучшее из вин, сжимал ее бедра на своей талии и все ускорял ритм, не замечая собственных азартных и похотливых возгласов.

Наслаждение было острым, сдобренным щепоткой стыда и двумя пригоршнями облегчения — у него все получилось! Он снова чувствовал себя собой — самоуверенным и со всех сторон прекрасным сукиным сыном, которому глубоко плевать на мнение окружающих.

— Ох, — протянула Изабела томно, поправляя одежду. — Обожаю тебя, грязное животное. А может, в следующий раз все же попробуем с козой?