Название: Falling out
Пейринг/Персонажи: ж!Хоук/Маркус
Кроссовер: Fallout 2
Категория: гет
Жанр: ангст, PWP
Кинки: сайз-кинк, проституция, ксенофилия
Рейтинг: R
Размер: ~1150 слов
Она ненавидит это место всей душой, и оно отвечает ей взаимностью. Пыльный, грязный мир, полный ржавых конструкций, о предназначении которых Хоук может лишь догадываться, мусорных куч и бледных несчастных людей, искореженных странной хворью под названием «радиация». Мертвый мир, в котором вся сила, все знания Хоук ничего не стоят.
Мир без магии.
Когда Хоук, едва живая после скитаний по Пустошам, оказывается в борделе «Кошачья лапка», ей кажется, что это шанс начать все заново. Как тогда в Киркволле. В конце концов, она всегда была уверена, что умеет выживать. Проходит вечность — три года. Она выживает. И только.
Посох, годный лишь на то, чтобы справиться разве что с радскорпионом, валяется под кроватью. Хоук уже сняла с него сильверитовое острие и продала. Она могла бы продать и сам посох, но что-то ее останавливает. Возможно, надежда, что все происходящее — изощренная пытка Кошмара.
Она пытается приспособиться. Действительно пытается. Однако всего-то убеждается, что, лишенная магии и тех, чью помощь принимала как данность, ничего из себя не представляет. Когда за спиной нет Карвера, Фенриса и Авелин, когда вокруг не слышен шепот Тени, Хоук остается тем, кем и была в общем-то всегда — слабой женщиной.
Мисс Китти, хозяйка борделя, ей по-настоящему симпатизирует, иногда даже помогает. Она отлично разбирается в людях. И, прежде всего, в слабых женщинах. Она не давит, не принуждает, просто ждет, когда Хоук просто окажется без гроша в кармане, но с огромным долгом перед Бишопами за проваленное дело.
Первого своего клиента Хоук принимает, ощущая горькое, бьющее под дых отчаяние. Второго — равнодушную покорность судьбе. На какое-то время внутри нее все будто застывает в безразличии. До тех пор, пока в «Кошачьей лапке» не появляется он.
Едва увидев этого человека, Хоук начинает следить за ним сквозь окно своей комнаты, жадно ловит обрывки сплетен. Ей хочется узнать о нем как можно больше. И вовсе не потому, что он высок и хорош собой. Она чувствует окружающую его ауру избранности, ему благоволит Фортуна. Его даже зовут «Избранный». Но, в конце концов, уж кому-кому, а бывшей «Защитнице» не пристало удивляться такой идиотской претенциозности.
Как и полагается, Избранный переворачивает все в Нью-Рено с ног на голову. Сначала умирает Луис Сальваторе, почти сразу следом за ним — Большой Хесус Мордино. Хоук прекрасно знает, что таковы законы жанра для всех, кто оказывается на пути возлюбленного миром героя. Она и сама была такой же.
Каждый раз, когда Избранный посещает бордель, Хоук ждет, что его взгляд остановится на ней, что он выберет именно ее. У нее есть какое-то почти мистическое желание прикоснуться к нему, принять хоть частичку его силы, почувствовать себя частью его мира. Но вместо этого Избранный снимает субтильную рыжую Джиджи, и ненависть Хоук к нему возрастает до небес.
Ее выбирает один из спутников Избранного — супермутант.
Маркус.
Он входит в комнату Хоук, ссутулившись. Кое-как протискивается в дверь, огромный, зеленый, почему-то напоминающий ей кунари. Однако в отличие от Аришока, супермутант хотя бы вежлив. Он трижды извиняется, сваливая свою одежду и железяки в углу. Хоук машинально отшучивается в ответ, с ужасом уставившись ему в область паха. Она думает, что пятисот монет явно недостаточно за секс с этим существом. Вообще никаких монет недостаточно.
— Мне бы хотелось, чтобы ты разделась, — мягко просит Маркус.
Она стягивает комбинезон и белье, неловко обхватывает себя за плечи, оставшись совсем нагой. Супермутант опускается перед ней на колени, его лицо оказывается как раз вровень с ее лицом. Он обнюхивает Хоук, как собака. Скользит твердыми шершавыми подушечками пальцев по ее плечам, груди, впалому животу, оглаживает бедра.
— Ты другая, — говорит он задумчиво. — Ты пахнешь совсем по-другому. Почему ты здесь?
— Потому что у меня нет выхода, — раздраженно бурчит Хоук.
Не рассказывать же ему в самом деле о посохе под кроватью, о том отряде рейдеров, которые отобрали у нее, тогда еще слишком самоуверенной, пакет, предназначенный Джону Бишопу. О том, что Хоук никак не может научиться стрелять, о том, что единственные друзья, которых ей удалось найти, — проститутки. Об огромном долге и о том, что ей кажется, будто бы этот мир попросту отторгает ее.
— Интересно.
Маркус вытягивает язык и осторожно проводит по соску Хоук. Язык очень горячий и сухой. Она непроизвольно дергается, чуть отстраняется.
— Я не очень хорошо помню, как надо с живой женщиной.
Хоук тут же хочется глупо схохмить про мертвых женщин, но она вовремя останавливается. Вместо того, она берет его руку, смачивает слюной и заводит себе между ног. Супермутант кажется смущенным. Во всяком случае, Хоук трактует странную гримасу на его лице именно так.
Кожа Маркуса тоже горячая, хотя и не настолько, как язык, и размеренные движения рукой туда-сюда быстро приводят к тому, что Хоук закусывает губу, едва сдерживая стон. Она щиплет себя за соски, добавляя остроты ощущениям. И почти сразу кончает, когда Маркус вводит в нее палец. Всего один, но по толщине он, как два ее.
Открыв глаза, она сталкивается с внимательным взглядом супермутанта.
— Интересно, — повторяет он, — а если…
Хоук не слушает, ей хочется, чтобы это все завершилось, как можно скорее. Она склоняется к члену Маркуса — отвердевшему, сине-зеленому, невероятно устрашающих размеров. Крепко ухватившись за него обеими руками, она облизывает ствол, пробует вобрать в рот головку. Получается, по мнению самой Хоук, так себе, но Маркус глубоко вздыхает, издает низкий вибрирующий полурык-полустон.
У нее быстро начинают болеть челюсть и шея, но она сосредоточенно лижет, сосет, чуть-чуть прикусывает зубами и изо всех сил представляет, что это, к примеру, член Аришока. В конце концов, почему бы и нет?
— Остановись… Ради Создателя, постой… — хрипит Маркус, отстраняясь.
Хоук поднимает голову, с сомнением смотрит в сторону кровати — деревянная развалюха выглядит слишком хлипко. Но супермутант решает вопрос по-своему: стаскивает с кровати застиранное вылинявшее покрывало и кидает прямо на пол. Хоук едва успевает подумать о том, что эта огромная туша сейчас просто-напросто раздавит ее, как оказывается на покрывале, с широко разведенными, согнутыми в коленях ногами.
Он удивительно деликатен для такого большого существа. Сначала растягивает ее влагалище пальцами, потом медленно входит в нее. Чуть-чуть. Но это все равно больно. Маркус нависает над Хоук, без труда опираясь на вытянутые руки. Еще легкий толчок — и ей еще больнее.
Она изо всех сил зажмуривается, слезы стекают по вискам. Мутант слизывает их языком, почему-то снова поминая Создателя. А Хоук думает о том, что ненавидит Избранного еще сильнее, хотя, казалось бы, куда уж больше.
Самое ужасное, что ей вдруг начинает это нравиться. Маркус не меняет ритм движений, не пытается войти в нее глубже, но что-то становится по-другому.
— Да-да-да! — тонко воет Хоук, ощущая нарастающий жар. — Еще!
Супермутант замирает, по его телу проходит судорога, но Хоук продолжает двигать бедрами, насаживаясь на его член до тех пор, пока не выдыхается совсем.
Мокрая от пота, едва способная пошевелиться, она лежит на полу своей комнаты в борделе «Кошачья лапка», глядя на то, как Маркус одевается. А из-за стенки слышны смех Джиджи и довольный голос Избранного — того, кого этот мир любит по-настоящему.
Название: Не ходи за Врата
Пейринг/Персонажи: Тобо/Флемет
Кроссовер: серия книг Г.Кука «Черный Отряд» — «Книги Юга»
Категория: гет
Жанр: PWP
Кинки: даб-кон
Рейтинг: R
Размер: ~2000 слов
Примечание: В большей степени про отвращение, чем про ненависть.
Тобо проснулся среди ночи весь в ледяном поту, дернувшись так, что мирно сопевшая рядом Шукрат вскрикнула от испуга. — Прости, — он сел на лежанке и с силой нажал на глаза ладонями, будто бы стараясь выдавить из них сновидение. — Опять этот сон? — Шукрат мягко погладила его по плечу. Он поймал ее ладошку и поцеловал в усыпанное веснушками запястье. — Да. Спи. — Может, стоит что-то с этим сделать? — Шукрат насупилась. — Может, все-таки расскажешь мне? Я слышала, что страшные сны нужно рассказывать, тогда они больше не придут. — Это Ворошки так считали? — Тобо усмехнулся. — Надо было тебе предложить это моему отцу. Он бы посмеялся. О том, что ему каждую ночь снилась Кина, знали почти все. Во всяком случае, Старик и мама — точно. Да только ничуть это не помогло. — Сны Мургена о Кине были особыми, — пожала плечами Шукрат. — Не хочешь, не рассказывай. Шукрат, снова нырнув под одеяло, обиженно повернулась к Тобо спиной. Тобо вылез из постели и, накинув рубашку, шагнул из дверей их домика в вязкую жаркую ночь. Воронье Гнездо спало. Из недалекого леса доносились вопли каких-то зверей. Видимо, Тени охотились. В голове зашумело — узнаваемо, привычно. Тобо уселся на скамью у входа и прикрыл глаза. Образы матери, бабки и старухи Хонь Тэй, которая в его видениях вовсе не была старухой, забрезжили перед внутренним взглядом. «Ты так ей и не рассказал». — Красивая молодая женщина, в которой Тобо до сих пор не привык узнавать собственную мать, недовольно покачала головой. Сари в очередной раз была сердита на сына. Как обычно. «И не стану, — мысленно ответил Тобо. — Дурная это идея». «Дурной идеей было в одиночестве лезть через едва восстановленные Врата!» — вступила матушка Гота. Хоть бабка в мыслях Тобо не была древней и скрюченной, она все равно оставалась сварливой, как демон. «Что ж, вас это не остановило, бабушка, — съязвил Тобо. — Вы тащитесь за мной даже в незнакомый мир, забыв об осторожности». «Подумай, что бы с тобой было, если бы не мы? — каркнула мысленная Гота. — В паре случаев ты бы малой кровью не отделался». «Ведьма выполнила свое обещание, — возразил Тобо. — Я вернулся. Чего еще? На случай осложнений рядом была Кошка Сит». «О, Кошка Сит не слишком помогла бы тебе с тем драконом», — сказала Сари. Мать была права. Мать слишком часто бывала права. *** Эти Врата были не первыми, которые удалось восстановить благодаря знаниям, полученным от Шевитьи. Хотя Тобо подозревал, что, несмотря на все старания Старика вытащить из сознания демона как можно больше, что-то он все-таки мог упустить. Старикан не был колдуном, как ни крути. А после смерти Гоблина и Одноглазого Тобо остался почти один. Госпожа все еще была слаба, чтобы ему помогать. Он полетел к Вратам сам, не взяв с собой даже Шукрат, и только Кошка Сит, вертясь на краю поля зрения, следовала за его рейтгейстиденом. Перед самыми Вратами на Тобо накатил жар. Он понимал, что это значит. Сари о чем-то его предупреждала, хотя Старикан утверждал, что мир за Вратами не особенно отличался от привычного. Совершив необходимые приготовления, Тобо шагнул во Врата.
***
Болота. Грязь и сырость, изъеденные плесенью древние руины, среди которых Тобо долго и бестолково петлял. Пешком, потому что рейтгейстиден в этом мире отказывался работать. Он опирался на леталку как на посох, пытаясь высвободить ноги из чавкающей грязи. Тащить здоровенный дрын за собой было трудно, но Тобо не решался его оставить. Когда среди холмов он увидел костер, то даже не сомневался, что ему нужно туда добраться. Кто бы там его не поджидал, он — Тай Кхим, а не какой-то таглиосский бродяжка. Он надеялся справиться. Но не с драконом же? Дракон заговорил с ним голосом старой женщины, если можно так выразиться. Тобо попытался сбежать, но его будто пригвоздило к месту. Связи с той стороной, где всегда ждал дух матери, почти не было, из-за пелены доносился лишь едва слышный сбивчивый шепот. — Ты пришел, — вкрадчиво произнес дракон, обвив Тобо кольцом непреодолимой силы. — Тот, Кто идет с Мертвыми. Голос звучал откуда-то из глубины чешуйчатого горла монстра. Пасти дракон не раскрывал. Тобо попытался съязвить, но его горло сжала невидимая рука. Кошка Сит на краю поля зрения визжала и билась в конвульсиях. — Ты пойдешь со мной.
***
Морок застилал глаза. Странный жар заливал тело. Тобо не мог поднять головы с жесткой лежанки, его руки и ноги будто бы прибили к ней намертво. У изголовья чадила чашка с какой-то зловонной травой, видимо — с местных трясин. Тобо невольно вспомнил детские сказки, услышанные от матери, — про ведьм с болот, которые питаются кровью молодых мужчин и женщин, чтобы жить вечно. Это показалось особенно правдивым, когда дракон на его глазах обернулся старухой с желтыми, как огонь, глазами. Судя по тому, что одежда Тобо куда-то пропала, старуха явно имела на него планы. Когда она вошла в хижину и принялась раздеваться, Тобо почти догадался, какие именно. К счастью, теперь он мог хотя бы говорить. — Что ты хочешь от меня? — проскрипел он. Это было первой фразой, сказанной за то время, которое он провел в скитаниях по болотам, и ему пришлось потрудиться, чтобы вспомнить, как пользоваться собственным горлом. — А ты не понял, храбрый юноша? — расхохоталась старуха, сбрасывая тряпку, стягивавшую вялую грудь. — Мне нужна сила, которую ты носишь. И ты ей поделишься. Не со мной самой, мне достаточно своей. Ты отдашь ее моей дочери. — И где же твоя дочь? — осведомился Тобо. Может, ее дочь будет хотя бы слегка симпатичнее? — А, ты предпочитаешь помоложе? — усмехнулась старуха, подходя ближе. От нее несло старостью и немытым телом, как от Одноглазого в походе. Тобо скривился, представив, что будет, если она ляжет рядом. — Я вообще никого не предпочитаю, — ответил он. — Предпочитаю вернуться туда, откуда пришел. — О, ты вернешься! Когда поделишься с моей дочерью силой, — повторила ведьма. — Явана ушла от меня уже давно. Дерзкая девчонка. Пусть идет, раз ей так хочется. А мне нужна новая дочь, но сам понимаешь, мужчины сюда редко заходят. Сильные мужчины, крепкие мужчины. Не говоря уж о таких, как ты, Тот, Кто Идет с Мертвыми. Мужчинах с даром и могуществом. Твоя рыжая возлюбленная очень огорчится, если ты воспротивишься и погибнешь? А ты погибнешь, если попробуешь спорить со мной или если сбежишь и решишь в одиночку скитаться по Диким Землям. Твоя магия, сколько бы ее в тебе не таилось, здесь почти бессильна. Тобо напрягся. Действительно, привычного ощущения наполненности колдовской силой не было. Он сейчас даже муху не заставил бы изменить направление полета. — Тебе мешает Завеса, — ведьма все еще нависала над ним, и Тобо мог поклясться в том, что ее тело нет-нет да и меняет очертания едва заметно. — Если оставить тебя здесь, ты со временем научишься черпать силу из Тени, но ты ведь не хочешь оставаться? Тобо мотнул головой. Он не хотел. Во всяком случае, не сейчас. — Ты волен выбрать: дать свое семя мне, чтобы я родила дочь, или умереть. Умирать Тобо тоже не хотел. Ведьма, кажется, прочла все в его глазах. — Ладно-ладно, — пропела ведьма. — Если тебе настолько противна старая Флемет, то я, так и быть, расстараюсь. Тобо моргнул. Когда он открыл глаза, у его постели стояла молодая женщина, стройная, крутобедрая, густые черные волосы падали на высокую грудь. Желтые глаза мерцали, как у пантеры в темноте. Взяв с массивного сундука у стены холщовый мешочек, она сыпанула в тлеющую миску еще горсть трав. Запахло чем-то сладким, кружащим голову, и Тобо ощутил, как в паху тяжелеет. Справиться с позывами собственного тела он не мог, как ни пытался вспомнить Шукрат: мягкую кожу с веснушками, задорный смех, ласковые губы. Дерьмо. Его сознание властно заполнила черноволосая ведьма — проклятый оборотень, сквозь соблазнительный облик которой то и дело предательски проступали черты отвратительной старухи. «Как она собирается рожать? Она же старше, чем здешние руины, — невольно подумалось Тобо. — Хотя это меня уже не касается. Я не Костоправ, чтобы искать сразу по всем мирам одержимых тьмой дочек». Ведьма, по-кошачьи приблизившись, легла рядом. Прохладной рукой провела по коже Тобо от подбородка к груди, потом — к животу, и вслед за ее пальцами по телу разлился огненный яд, отравляющий каждый дюйм. Тобо закатил глаза. Он горел так, как никогда раньше, даже в их первые с Шукрат ночи. Сквозь отвращение с трудом пробивалось осознание того, что он безумно хочет это с легкостью меняющее облик чудовище. Повернувшись, он сам потянулся к телу ведьмы, огладил ее по боку, схватив за ягодицу, потянул к себе. Но тут же ощутил, что под пальцами — не упругая кожа молодой женщины, а дряблая плоть старухи, и отдернул руку, будто обжегшись. Это была иллюзия. Обманка, чтобы заставить его плоть пробудиться. Паршивая колдунья! — Лучше я сама, — голос ведьмы был вкрадчивым и мягким, но через томные интонации пробивались скрипучие нотки. — Расслабься. Не трогай меня сам, и узнаешь, как хорошо может быть, если слушаться старших. Она что, успела пообщаться с его матерью? Она села сверху на его бедра, поерзав промежностью на тяжело налившемся члене. Волна сладкого жара, потекшая по ногам вниз, заставила Тобо поджать пальцы. Ведьма наклонилась к нему и принялась целовать шею, щекоча горячим дыханием. Руки ее, все такие же обманчиво холодные, шарили по его груди, и Тобо казалось, что от каждого прикосновения под кожей расползаются огненные черви. Это было странно, страшно и невероятно приятно. Поцелуи ведьмы спустились ниже, обожгли соски, проделали путь до пупка, где уже сжался пылающий шар, требующий, чтобы его выпустили наружу. Через мгновение влажный рот ведьмы накрыл член, и Тобо невольно застонал. Язык ведьмы неистово скользил по его плоти, потом, туго сжав губы, она начала двигаться вверх и вниз, помогая себе огненными руками. Тобо кричал уже в голос, и когда открывал на мгновение глаза, ему казалось, что закопченный потолок над головой качается так, будто вот-вот рухнет на голову. Но это не было чем-то похожим на привычное преддверие оргазма. Ведьма будто бы вытягивала из него какую-то горячую субстанцию, сосредоточенную в паху, и с каждой секундой ее становилось все больше и больше. Когда ведьма, облизнув губы, выпрямилась, Тобо почувствовал себя обманутым. Он тяжело, хрипло дышал. Его снова расплющило по лежанке так, что он не мог пошевелиться. — Превосходно, — проговорила ведьма и, наконец, оседлала его, туго сжав член внутренними мышцами. Разгоряченная собственной безумной игрой, она скакала на нем, будто пытаясь вбить в соломенный матрац или переломать кости, стискивала руками свои груди, а Тобо наблюдал за ней из-под полуоткрытых век, чувствуя, как спазмы удовольствия подкатывают почти к самому горлу. Тело ведьмы все чаще и чаще на мгновение преображалось, становясь все тем же, старым и морщинистым, каким Тобо, на свою беду, успел его запомнить. Она начала терять над собой контроль. Тобо зажмурился. Он не хотел думать о том, что его насильно имеет древняя старуха. К счастью, все закончилось довольно быстро. Оргазм, пронзивший тело Тобо, заставил его почти потерять сознание. Показалось, что в голове и животе что-то взорвалось, а потом Тобо накрыла тишина. Когда он очнулся, хижина была пуста. На сложенных в стопку вещах сидела ворона, поглядывая на Тобо с интересом. — И тут вороны, — вздохнул он и сел. Он не понимал, сколько прошло времени, и что из того, что он помнил, было правдой, а что — плодом воображения, отравленного дымом трав. Он с трудом оделся и вышел. Леталка стояла, прислоненная к стене хижины. Ворона вывела его прямо к Вратам. Кошка Сит скулила где-то на краю поля зрения. Ей тоже было плохо. Даже Неизвестные Тени не имели здесь привычной силы. Тобо шагнул, не желая оставаться в этом мире ни на мгновение. Привычный холод Равнины Сияющего Камня показался ему живительным. Никогда ранее ему так не хотелось вернуться в привычный мир. Тобо явился в крепость посреди Равнины почти к ночи. Шукрат торчала там и пребывала в ярости. Госпожа, не отходившая от своего ненаглядного демона, тоже злилась, хоть и скрывала это за маской прохладной вежливости. Шевитья вроде как наградил Тобо знакомым ехидным взглядом Старика, хотя, ясное дело, это было просто наваждением. Тобо мрачно сообщил, что в эти Врата лучше не соваться, во всяком случае — пока. Этого было достаточно, чтобы от него отвязались. А потом пришли сны. В них желтоглазая женщина, очень похожая на собственную мать, сражалась с созданием, подобным пораженному какой-то черной плесенью дракону. Сон каждый раз заканчивался на том, как темная душа, вылетевшая из чудовища, растворялась в теле этой женщины, и Тобо в ужасе просыпался. Тобо знал имя своей дочери. Тобо знал, чего ищет она, Великая Госпожа Ворон*. Его она не искала. К счастью. Он ее тоже. *«Великая Госпожа Ворон» — один из вариантов перевода имени «Морриган» с ирландского.
Название: Не будем вспоминать об этом
Пейринг/Персонажи: ж!Хоук/Явик
Кроссовер: Mass Effect 3
Категория: гет
Жанр: повседневность, элементы PWP
Кинки: секс без отношений, мастурбация
Рейтинг: R
Размер: ~1400 слов
– Какое примитивное убожество. На лице древнего эльфа отразилось такое презрение и отвращение к открывшейся ему картине, что Хоук тут же захотелось стереть эту гримасу. – А ты думал, Мерриль все выдумала, чтобы тебя позлить? – если и не ударить, то хотя бы попытаться поддеть. Правда, вместо того, чтобы отреагировать на издевку, Явик посмотрел на Хоук с таким пренебрежением, словно перед ним щенок на ковер лужу наделал. Хоук зло цыкнула зубом, в очередной раз пожалела, что связалась с этим жучарой, и зашагала вперед. В небольшой ложбинке перед ними расположился лагерь долийцев. Стойбище было разумно организовано, в нем царили порядок и чистота – в отличие, например, от того же эльфинажа, где бедность и общая неустроенность жизни бросались в глаза. Хоук всегда нравилось бывать тут: чувство собственного достоинства, нежелание склоняться перед ударами судьбы и сдержанная гордость за себя и свою историю пронизывали атмосферу клана. Правда, если сравнивать это с ажурными парящими башнями, о которых любила рассказывать Мерриль, и империей, раскинувшейся на весь материк, то такое кочевье, пожалуй, и в самом деле выглядело… ну, убого. Однако Явику о ее мыслях знать было необязательно. Она поторговалась с мастером Айленом, в надежде продемонстрировать спутнику ремесло современных эльфов, и каждую минуту боясь, что он выскажет что-нибудь особо презрительное и едкое. Тот, к счастью, молчал. Молчал, пока она общалась с хранительницей. Молчал, пока болтала то с одним, то с другим жителем клана. Молчал всю обратную дорогу в город. Молчал, пока они пробирались по переполненному Висельнику к апартаментам Варрика. И даже когда Варрик решил расспросить, как прошло их маленькое путешествие, и что интересного и познавательного о жизни потомков почерпнул для себя Явик, того только перекосило от отвращения. Но ни слова не сорвалось с его губ. Хоук даже слегка обеспокоилась, хотя и недостаточно, чтобы что-то предпринять по этому поводу. Древний эльф был, мягко говоря, не самым симпатичным существом, и Хоук не раз пожалела, что решила принять участие в его судьбе. После того, как они с друзьями совершенно случайно нашли его и пробудили из утенеры, на них непрестанно лились потоки презрения и отвращения. Явик терпеть их не мог и не считал нужным это скрывать. Мерриль пыталась найти с ним общий язык, рассказывая известные ей обрывки истории их народа, и в ответ получала только еще больше презрения. Остальные, разок хлебнув надменного высокомерия, старались всячески избегать Жучары – так прозвал Явика по одному ему понятным соображениям Варрик. И только Хоук еще держалась. Во-первых, ей было по-человечески жалко это древнее, не приспособленное к жизни, одинокое существо. Во-вторых, он обладал некоторыми уникальными и весьма полезными талантами, которые в ее полукриминальной деятельности были весьма кстати. А в-третьих, у нее просто рука не поднялась вышвырнуть его из компании. Вряд ли его приняли бы еще хоть где-то. Даже несмотря на уникальные умения. Вот и сидел сейчас Явик с надутым видом за столом, куда постепенно подтягивались все постоянные подельники и приятели Хоук. *** Хоук проснулась от давления в мочевом пузыре. Организм настойчиво сообщал о необходимости посетить уборную. Она предприняла слабую попытку сползти с постели, но, как выяснилось, руки-ноги переплелись с чужими, и так просто выбраться не получалось. Она постаралась припомнить, кто это мог быть, чтобы позвать по имени и общими усилиями распутаться, но в памяти всплывали только обрывки вчерашнего не слишком веселого застолья – и никаких намеков, с кем она могла бы проснуться в одной постели. Еще слегка поворочавшись под чьей-то тяжелой рукой, Хоук осознала, что ко всему прочему она еще и голая, а значит, скорее всего, она не просто спала с кем-то на одной кровати, но и предварительно с этим кем-то предположительно неплохо провела время. Хоук предприняла еще одну попытку вспомнить и снова потерпела поражение. Тогда, решив, что в любом случае она и этот кто-то достаточно сблизились для более-менее бесцеремонного пробуждения, слегка пихнула соседа локтем куда пришлось и позвала: – Эй! В ответ раздалось невнятное мычание, затем шевеление, еще пару мгновений каждый тянул свои конечности на себя… И вот уже Хоук оторопело смотрит в по-кошачьи желтые с неестественно матовым зрачком глаза Явика. Замешательство длилось пару секунд, а потом, словно сговорившись, каждый из них рванул к своему краю кровати, судорожно собирая и кое-как натягивая на себя детали одежды. В сторону друг друга ни Хоук, ни Явик старались не смотреть. Ощущение непоправимой ошибки, казалось, пропитало сам воздух в комнате. Уже у двери, судя по интерьеру – одной из комнат Висельника, Явик буркнул: – Мы никогда не будем вспоминать об этом, – и первым выскочил наружу. Хоук мысленно согласилась и поторопилась следом. Что бы ни произошло, лучше вернуться домой и сделать вид, что ничего не было. Всю дорогу до Верхнего города ей вполне удавалось думать о чем угодно, кроме вчерашнего вечера и последовавшей за ним ночи. К счастью, она и не помнила почти ничего. Пили, играли в карты, отвешивали взаимные подколки, порой переходящие в откровенные издевки – обычное дело в их компании, отдыхающей между заказами. Они не были добрыми друзьями и не слишком старались сблизиться. По крайней мере, кроме Изабелы, которой было простительно, никто не пытался расширить их общение через секс. Хоук точно не пыталась. В голове всплывали мутные обрывки воспоминаний: Явик, сдирающий с нее рубаху, Явик, закидывающий ее ноги на плечи, пальцы Явика под шнуровкой ее куртки. Вот только, насколько она знала древнего эльфа, он тоже не пытался. Более того, для него связь что с современным эльфом, что с шемленом была чем-то из разряда скотоложества. И смутные образы того, как она сама вставала перед ним на колени, облизывала и заглатывала член, как перекатывала в пальцах мошонку и сжимала ладонями его ягодицы, наталкивали на мысль, что виновата в произошедшем все-таки она. Нет, теоретически – если отвлечься от характера Явика – допустить, что Хоук купилась на его стать, было вполне возможно. Явик был самым крупным представителем своего народа, какой доводилось встречать Хоук. Он был выше не только Фенриса, но и многих человеческих мужчин. Гармонично развитое тело и своеобразная, диковатая и грубая, но все же красота его лица регулярно привлекали к нему женское внимание. Но только до того момента, как он открывал рот. Пропитанные отборным презрением, а порой и откровенной ненавистью слова отпугивали от Явика всех, желающих пообщаться с ним поближе. Насколько знала Хоук, даже Изабела решила не брать эту крепость. И, если подумать, немалую часть вчерашнего удовольствия составила мысль, что она, Хоук, первая женщина, касающаяся этого безупречного тела более, чем за тысячу лет. Она гладила кожу на его груди, а казалось, что под пальцами магический полог, скрывающий от глаз сокровенные тайны. Она впивалась своими губами в его губы и представляла, как припадает к сосуду с мистическим напитком. Она ощущала его в себе и грезила об утерянных ритуалах, в которых соединялись не только тела, но и души. И все-таки эти воспоминания не помогали прояснить ситуацию. Потому что, хотя теоретически, Явик был лакомым куском, на деле он оставался Явиком – желчным, высокомерным и невыносимым. Хоук поймала себя на том, что стоит на крыльце поместья, держась за ручку двери, и смотрит перед собой, ничего не видя. Тряхнув головой, словно отгоняя нежеланные мысли, она вошла внутрь. «Мы не будем вспоминать об этом». Пожалуй, это наилучший вариант. – Ванну, Орана. И побыстрее. Хоук решила, что все забыть будет наилучшим вариантом. «Вы похожи на скот, что копошится в грязи ради сиюминутной радости найти что-то съедобное». Хоук вспомнились эти слова Явика, и тут же сама собой в сознании всплыла картинка, как он склоняется у нее между ног, как от его горячего дыхания внизу щекотно и жарко, как прижимается к ней там, внизу, его язык, и Хоук обхватывает Явика за затылок, безмолвно требуя не останавливаться. «Тупое стадо, не способное понять истинного величия», – любил повторять Явик. Вчера он что-то бормотал на своем древнем языке, но Хоук не услышала ни одного знакомого слова. Да и не вслушивалась особо – гортанный рык и протяжный стон в конце не требовали перевода. «Вам всем не хватает сильной руки, вы понятия не имеете, что такое настоящая власть». Его пальцы в ее волосах, направляющие и задающие темп, когда она ласкала его ртом, были неаккуратными, даже грубыми. Пару болезненных рывков и настойчивое желание запихнуть поглубже в глотку Хоук, как выяснилось, хорошо запомнила. Явик двигался, словно его переполняла копившаяся веками нерастраченная страсть – резко, взахлеб. Он рвался к наслаждению так, как, наверное, когда-то рвался к власти. Хоук почувствовала, что «не вспоминать» получается как-то странно. Горячая вода расслабляла, навевала истому, а пальцы сами гладили кожу на животе и бедрах. Обрывочные картинки прошедшей ночи возбуждали не хуже настоящих ласк, и она запустила руку между ног. «Вы все бездумные рабы», – сказал как-то Явик. Пальцы привычно ласкали плоть, безошибочно находя самые чувствительные точки, а накатывающие от легких движений волны горячей воды напоминали о недавних прикосновениях языком. Хоук выгнулась дугой, наслаждаясь полученным удовольствием. «А теперь и я стал таким, как вы. Рабом, чью судьбу решают другие». «Пожалуй, мы еще вспомним об этом», – решила Хоук, расслабленно вытягиваясь в горячей ароматной воде.
|
-
-
17.10.2016 в 23:23Автор Falling out, дайте я вас заобнимаю, пожалуйста! Вот терпеть не могу попаданцев, но тут так клево показана разность миров, персонажей, и что будь ты хоть стописят раз Избранный в одном мире - в другом можешь сдохнуть под лавкой... Так, я, кажется, забыла, что тут кинкфест, ну и ладно, по мне все круто, спасибо большое^^
"Не ходи за Врата" - внезапный пейринг, очень атмосферно, в духе Ч.О. написано, прям ощутила желание перечитать)
тем более, что кто зачем и почему - вспомнила с трудом, позорище.Сюжетный ход еще внезапнее пейрингаЯ не Костоправ, чтобы искать сразу по всем мирам одержимых тьмой дочек
заржала)
"Не будем вспоминать об этом" - "древний эльф", вы издеваетесь
В общем, это было офигенно, команда, спасибо огромное
-
-
17.10.2016 в 23:41-
-
18.10.2016 в 00:30-
-
18.10.2016 в 04:16-
-
18.10.2016 в 12:33