Название: Andraste is watching
Пейринг/Персонажи: Себастьян/ж!Хоук
Категория: гет
Кинки: юст, прикосновения
Рейтинг: R
Размер: ~870 слов
С самого начала знакомства Хоук не кажется Себастьяну истово верующей. Но она прилежно посещает проповеди Владычицы Эльтины и Преподобных матерей, и Себастьян быстро привыкает видеть Хоук среди прихожан, даже неосознанно ищет вновь и вновь в толпе, а не найдя, гадает, что же случилось на этот раз, придумывая причины одна нелепее другой.
Хоук ничего толком о себе не рассказывает, хотя в совместных походах она всегда шумная, любит много, со вкусом посмеяться, обсудить новейшие сплетни. Однако спустя какое-то время Себастьян вдруг понимает, что знает о ней катастрофически мало. Выспрашивая Варрика и Авелин о предыдущей жизни Хоук, Себастьян убеждает себя, что это долг настоящего брата Церкви — знать о бедах и помыслах паствы, дабы оказать посильную помощь. Он хочет, чтобы свет Создателя и Песен Пророчицы осветил самые потаенные уголки души Хоук.
Из всех, с кем Себастьян разделяет тяготы сражений, только Хоук всегда молится вместе с ним. Ночью ли, днем ли, по локоть в крови и грязи, она опускается на колени, закрывает глаза и послушно вторит ему, читая Песнь Света. В такие моменты Хоук кажется самой прекрасной женщиной из всех, кого он когда-либо знал. И он перед самим собой делает вид, что ему вовсе не хочется прикоснуться к ней.
Когда Себастьян с удивлением обнаруживает, что Хоук занимает в его сердце и мыслях слишком большое место, уже поздно искать спасения в вере. Но он пытается. Пылко, возносит молитвы по несколько часов в день, глядя в мраморно-белое, идеальное лицо статуи Андрасте. А ночью во сне снова к нему приходит Хоук. Она соблазняет его медленными, похожими на танец орлейских куртизанок, движениями. Себастьян не видит ее лица — оно будто в дымке и никак невозможно сфокусироваться на отдельных чертах, но знает, что это именно Хоук. Во сне он силится дотронуться до ее скрытого полупрозрачной тканью тела. Хоук смеется, убегает, тает в его руках, дразнит. Иногда она позволяет все же догнать себя, сорвать все ненужные тряпки, и тогда Себастьян будто наяву чувствует языком солоноватый вкус ее кожи, упругость сморщенного маленького соска, а под пальцами мягкость и податливость женской плоти.
Он вновь просыпается среди измятых влажных простыней и долго пытается унять колотящееся сердце. Весь день Себастьян просит прощения у Пророчицы, истязает себя обычным трудом наравне с самыми младшими служками, постится, силясь обрести успокоение. Ему почти это удается, но однажды вечером на проповеди он снова замечает Хоук. После она дожидается, пока все прихожане не покинут церковь, и у Себастьяна не остается иного выбора, кроме как подойти и поприветствовать ее.
— Прекрасная была проповедь, — вежливо говорит Хоук.
Намеренно игнорируя пустую скамью рядом с ней, Себастьян прислоняется к колонне.
— Эльтина умеет подобрать слова, которые находят путь к самому сердцу, но мне кажется, что я слышу эхо сомнения в твоем голосе.
Хоук задумчиво трет кончик носа.
— Я должна как следует обдумать ее слова, — произносит она и после небольшой паузы продолжает: — На самом деле, я пришла исповедаться.
— Как пожелаешь. Я позову одну из Преподобных матерей…
Хоук качает головой.
— Я хочу исповедаться тебе.
— Мне? — натянуто улыбается Себастьян. — Но почему?
— Потому что таково мое желание.
Ему становится по-настоящему неловко. Он мог бы спокойно исповедовать Фенриса, Авелин или даже Изабеллу, да кого угодно, но не Хоук. И все-таки отказать страждущему в покаянии — грех для Брата Церкви. Себастьян ловит внимательный взгляд Хоук и кивает:
— Хорошо.
Хоук слегка похлопывает по скамье подле себя.
— Сядь, пожалуйста.
Себастьян колеблется, но садится. С напускным спокойствием спрашивает:
— Итак, в чем бы ты хотела исповедаться?
— В любви к тому, кто не может на нее ответить. Ибо я не Пророчица наша, а он...
— В любви к Создателю нет ничего зазорного, — быстро перебивает ее Себастьян.
Хоук не отвечает. Она даже не смотрит на Себастьяна, но внезапно от ее близости ему становится трудно дышать, как будто воздух между ними исчез. Он старается вызвать в памяти лик Андрасте, когда ладонь Хоук внезапно находит его ладонь.
Себастьян сам себе напоминает тонущего в замерзшей реке: с таким трудом обретенное душевное равновесие крошится и обламывается, как ледяная корка, под невыносимой тяжестью этого невесомого прикосновения.
— И вот открыла глаза я, сияние предо мной… — тихо начинает Хоук Песнь Андрасте.
Ее пальцы переплетаются с его, ощущение ледяной воды сменяется жаром, который охватывает все тело Себастьяна.
— Величественнее, чем горы, возвышается, могучее…
Себастьян стискивает зубы, закрыв глаза, с трудом сглатывает ставшую вязкой слюну. Он поглаживает руку Хоук, чувствует слегка шершавую кожу на тыльной стороне ладони, мозоли от меча.
— Руки... протянуты... Звёзды... как... самоцветы… — срывающимся шепотом продолжает Хоук.
Их пальцы слово живут отдельно от них, соединясь, на миг теряя друг друга и тут же снова сплетаясь. Себастьян откидывается на спинку скамьи, полностью отдается этому горячечному наслаждению.
— Горят на перстнях, что на пальцах его…
Голос Хоук обволакивает, возносит куда-то высоко, и Себастьян хрипло, едва сдерживая дрожь, вторит ей:
— Горят… на перстнях... что на пальцах… его...
На внутренней стороне зажмуренных век он видит бесстыдно обнаженную Хоук — такую, какой она является ему во сне. А наяву она сильно, до боли, сжимает его ладонь и со стоном выдыхает:
— И в короне на Его челе...
Хоук убирает руку. Себастьян слышит, как она поднимается со скамьи и уходит. Лишь только после этого он отваживается открыть глаза, некоторое время бессмысленно смотрит в высокий сводчатый потолок, пока не спадает напряжение неудовлетворенной плоти.
Этой ночью впервые за много дней Себастьян спит спокойно.
Название: Ресурсы
Пейринг/Персонажи: кунари/Петрис, Аришок
Категория: гет
Жанр: АУ, драма, PWP
Кинки: нон-кон, групповой секс, Кун
Рейтинг: R
Размер: ~640 слов
Предупреждение: кунарийские слова, кунарийская философия, Аришок не трахается
Примечание: Некоторые служители Церкви Владычицы нашей Андрасте имели случай познакомиться с ересью Кун поближе. Очень близко, если вы понимаете, о чем речь.
Она стояла непреклонно, даже надменно. Смотрела прямо в глаза, полагая, что сейчас он будет ее казнить.
– Моим солдатам давно требуется тамасран, – Аришок счел нужным объяснить. Немного подумав, вспомнил подходящее слово: – Жрица.
На лице этой глупой и самодовольной, как все они, бас отразилось непонимание.
– Я не стану отпускать грехи таким еретикам, как вы, – выплюнула она. – Я лучше взойду на костер, как Андрасте, возлюбленная невеста, чем станут иметь дело с вами, проклятые дикари.
Аришок не стал ничего отвечать, просто кивнул ашааду, стерегущему ее.
С женщины под визгливые проклятия и сквернословие сорвали уродливое платье и убогое, непривлекательное белье и швырнули на утоптанную землю. Она сыпала угрозами, оскорблениями и даже насмешками и, похоже, все еще не догадывалась, что ее ждет. Но когда к ней подошел стен и распустил поясной ремень, она замолчала так резко, будто ее бог существует и отсек ей язык за богохульство. Она таращилась на обнаженный торчащий член стена, словно видела мужской орган впервые.
Аришок, вспомнив кое-какие обрывки знаний о бас, лениво подумал, что такое вполне возможно.
Стен тем временем, рыкнув на кунлате «Лежи спокойно», чем только сильнее напугал женщину, плюнул на ладонь и провел ей между ног. Ее наконец проняло. Взвыв, как раненая кошка, она вцепилась стену в лицо, бешено извиваясь и пинаясь. Понадобилось двое солдат, чтобы держать ее, но она все равно орала и пыталась вырваться. Когда стен, что-то успокаивающе шепча, вошел в нее, из нее вырвался низкий утробный вой, весьма похожий на рычание.
Стен бы намного больше бас – опустись он на нее всем весом, и вполне мог бы поломить ей ребра. Она была худощавой – те самые ребра проступали под кожей – и бледной до синевы. Их со стеном тела зачаровывали своим контрастом: большое, массивное – и маленькое, тонкое. Смуглое, темно-серое – и белое. Ровные ритмичные движения стена – и судорожные, дерганные рывки бас под ним. Пожалуй, в этом был определенный символизм.
Аришок оглядел своих солдат. Они стояли вокруг, внимательно наблюдая и ожидая своей очереди. Он видел признаки нетерпения в их позах – переступить с ноги на ногу, погладить пах, тяжело выдохнуть – у кого сильнее, у кого слабее, и окончательно утвердился в мысли, что поступил правильно. Бас можно было убить, но полезнее – использовать. Кун учит бережно относиться к ресурсам, и его рачительность не применет сказаться в ближайшее время: пошатнувшаяся мораль окрепнет, а недовольство спадет. Конечно, настоящая тамасран была бы в сотни раз лучше. Но где в этом всеми проклятом городе взять тамасран?
Стен тем временем кончил, предусмотрительно вынув член и спустив женщине на живот, и поднялся. Его место занял следующий.
Солдаты действовали аккуратно, стараясь не нанести сильных повреждений, – все-таки бас была непривычно мелкой и, наверняка, хрупкой, а их было слишком много для любой женщины любой расы. А она все ругалась и проклинала – кунари, город, свою начальницу, собственного бога и почему-то Хоука. Ей никто не мешал. Аришок, которому она с первого взгляда не понравилась – невыразительная, бледная, тощая, как прут, порадовался, мимоходом отгоняя непрошенные мысли о Расаан, что сам не соблазнился на эту болтливую жрицу. И вместе с тем он не мог не признать в ней немалую силу духа: в Кун у нее могла бы быть значительная роль.
Когда сменился десятый, а бас, залитая спермой, обессиленная настолько, что уже не дергалась и просто выла на одной ноте, невидящим взором таращась в небо, Аришок сказал:
– Достаточно.
Ее, уже не сопротивляющуюся, подняли и унесли в казармы. Солдаты, до которых не дошла очередь, разочарованно вздыхали и расходились. Женщину приведут в порядок, она отдохнет и придет в себя, и после этого еще несколько солдат получат необходимую разрядку. После чего она снова отправится отдыхать. Потом все повторится. Снова и снова. Кто знает, сколько они будут вынуждены еще просидеть на этой скале, именуемой городом? Кун учит быть бережным с ресурсами, и, когда они наконец-то уплывут, они заберут ее с собой. Если она выживет, то будет и дальше приносить пользу. А если будет жива, но сломается, всегда есть камек.
Аришок удовлетворенно кивнул сам себе и ушел в свой шатер – на сегодня дела окончены.
Название: Куда приводят мечты Пейринг/Персонажи: Маферат/Андрасте Категория: гет Жанр: пропущенная сцена, драма, элементы PWP Кинки: даб-кон, читать дальшенекоторый абьюз и пропущенные сцены в канонеРейтинг: R Размер: ~890 слов Предупреждение: ересь
Вино бурлило в крови, согревало тело, но не сердце. Маферат тяжело привалился к стене, пытаясь удержать равновесие. В последний момент его повело, и он задел коленом угол кованого сундука, покрытого парчовой тканью и одновременно служившего подставкой для вазы с цветами. Вместе с тканью ваза полетела на пол. Маферат грубо выругался. Разбитая ваза его не беспокоила. В отличии от коленопреклоненной фигуры в центре комнаты.
Андрасте, погруженная в молитву, даже не шевельнулась. Вряд ли она вообще заметила его присутствие. В такие моменты, которые она сама называла единением с Создателем, Андрасте будто бы выпадала из реальности, ничего не видела и ничего не слышала.
Маферат скривился, как от зубной боли. Бредни про Создателя, поначалу так хорошо игравшие ему на руку, теперь почти полностью поглотили разум Андрасте. Дни меланхоличного безмолвия все чаще сменялись днями яростной активности, когда она называла себя невестой Создателя и лезла, не думая о последствиях, вперед, вглубь империи. Очарованные, сбитые с толку, поддавшиеся огню, что горел в ее глазах, и уверенности, звеневшей в каждом ее слове, люди шли за ней. И гибли. Гибли несмотря на все усилия Маферата. Аламарри умирали только потому, что эта полоумная уже не могла остановиться, возомнив себя стрелой, пущенной в сердце Тевинтера самим Создателем.
Покачиваясь, он подошел к Андрасте и остановился прямо перед ней. Андрасте продолжала молиться. Золотисто-рыжие волосы, свободно струились по ее плечам и спине, на щеках алел лихорадочный румянец, а пухлые губы, обычно бледные, теперь были пунцовыми, сквозь тонкую ткань сорочки отчетливо торчали соски.
«Сука, — подумал Маферат, разглядывая свою жену. — Течная сука». Его, подобно огню, сжирали ненависть и почти безграничная любовь. Он продолжал любить Андрасте невзирая на все ее последние безумные выходки, на то, что говорили про нее и Шартана. В последнее от попросту не верил — тощий лысый эльф мог сколь угодно бросать на Андрасте полные обожания и собачьей преданности взгляды, но он никогда не был соперником Маферату. В конце концов, его всегда можно было убить. В отличие от Создателя. Как может мужчина, вождь, сражаться за свою женщину с тем, кого нельзя увидеть, нельзя убить? С тем, кто существует лишь в ее разуме.
Подогретые вином тоска и безнадежная страсть захлестнули Маферата. Плохо соображая, снедаемый лишь желанием причинить как можно больше боли, он схватил Андрасте за волосы и потянул. Та непонимающе вскрикнула, испуганно распахнула глаза.
— К тебе пришел твой муж и господин! Ты должна была поприветствовать меня как должно! — прорычал он ей в лицо.
Андрасте часто заморгала и прошептала:
— Господин мой — Создатель. Все мы — лишь дети Его.
Маферат наотмашь ударил ее по щеке, отшвырнул от себя. Андрасте упала боком, ночная сорочка задралась, обнажив бедро и часть ягодицы. Маферат метнулся к ней, опустился на колени.
— Чего тебе не хватает?! — прошипел он. — Разве твой Создатель сделал ради тебя хоть малую часть того, что сделал для тебя я? Разве он вообще хоть что-то для тебя сделал?!
Губы Андрасте шевельнулись.
— Он пообещал… — она запнулась, но тут же ее голос окреп, и она продолжила: — Он обещал, что дарует нам всем возможность заслужить Его прощение.
Маферат захохотал. Он смеялся так, что на глазах выступили слезы. Внезапно смех оборвался.
— Он обещал, что дарует нам возможность заслужить Его прощение, — повторил он, проводя ладонью по гладкому белому бедру Андрасте. — Ты права, я не смогу предложить тебе ничего большего.
Андрасте улыбнулась.
— Он вернется к нам, — убежденно сказала она, — если поймет, что мы готовы услышать Его.
— И, чтобы это случилось, я должен взять Минратос? Для Создателя? — Маферат развел ей колени и завозился с завязками на штанах, но Андрасте как будто не замечала того, что он делает.
— Да! Да! Мы должны… — Она запнулась, когда Маферат вошел в нее слишком резким толчком. — Мы должны принести свет Его всем заблудшим душам! Должны пожертвовать всем ради этого!
Андрасте часто задышала, закрыв глаза. Маферат зарылся лицом в ее волосы. С каждым движением снедавшая его тоска отступала.
— О, Создатель! — простонала Андрасте.
Маферат застонал вместе с ней, но не от удовольствия, а от боли, как будто когтистая лапа схватила за сердце. Андрасте выгнулась ему навстречу, приподняла бедра, насаживаясь на его член почти полностью. И снова прошептала имя Создателя. Маферат взревел. Он схватил ее за горло одной рукой, другой — зажал рот. Андрасте забилась под ним, попыталась высвободится, но Маферат крепко держал ее. Он не останавливался, ощущая, как в ужасе извивается Андрасте. Ее лицо покраснело, глаза закатились. Маферат убрал руку с ее рта, ослабил хватку на шее, и она судорожно втянула воздух. Теперь Андрасте безучастно лежала, уставившись в потолок, но Маферату уже стало безразлично, что она чувствует и о чем думает — ему нужна была разрядка. Он вышел из нее и повернул к себе спиной, ставя на четвереньки, стиснул бедра, нисколько не заботясь о том, что назавтра наверняка будут синяки. Он без малейшей тени сожаления был по-звериному груб, потому что сейчас в нем не осталось ничего человеческого.
С хриплым рычанием Маферат достиг пика и скатился с Андрасте. Она так и осталась лежать ничком, упираясь лбом в скрещенные руки. На мгновение Маферату показалось, что она не дышит, что он все-таки убил ее в агонии своей страсти. И он удивился тому облегчению, которое посетило его при этой мысли. Но Андрасте шевельнулась, свернулась калачиком, закрыв ладонями лицо, но даже не пытаясь прикрыть наготу.
Маферат смотрел на ее узкую спину, на торчащие бугорки позвонков, и перед его мысленным взором обретал кристальную ясность план окончательного завоевания Тевинтера ценой одной лишь жертвы. Он улыбнулся, как сытый хищник, и беззвучно засмеялся.
 |
-
-
19.03.2018 в 01:01Фику очень подходит заглушка)) прям ГРЕШНОВАТО
И я так прониклась, что последнюю фразу песни Хоук прочла по Фрейду
-
-
19.03.2018 в 01:11ах, вот это юст, так юст! Прекрасно!
Название: Ресурсы
То самое, чего не хватало ДА2
Название: Куда приводят мечты
Трижды шикарно! Такая немножко блаженная Андрасте - то, что доктор прописал
-
-
19.03.2018 в 07:54Ресурсы какая... практичность. История меня лично скорее сквикнула, но написано хорошо и весьма верибельно))
Куда приводят мечты ВОООТ! Верю, что как-то так все и было!
-
-
19.03.2018 в 10:01Ресурсы с одной стороны очень жутко, но с другой... действительно, не хватило этой сцены в ДА-2)
Куда приводят мечты поехавшая на любви к Создателю Андрасте, поехавший на почве своей и чужой любви Меферат... красотища! Напряженно, немного зло и да - грешновато
Спасибо за выкладку, очень порадовали всеми тремя работами.
-
-
19.03.2018 в 22:29Dead Sun., благодарим! Авторы весьма довольны, что сумели доставить
Раэлла, и вас авторы благодарят! Мы пишем, чтобы вас впечатлять
Как пиар бывает белый и черный, так кинк бывает кинком и сквиком. Для достижения целей оба варианта хороши
Doriane_Brain, и вам спасибо! Авторы сами радуются, что сумели порадовать
-
-
22.03.2018 в 08:21Куда приволят мечты - шикарный Маферат, пристукнутая Андрасте
на сцене удушения подрочилСпасибо!-
-
26.03.2018 в 19:50